В поэме «Ночь на 17-ое июля» (июль, 1943), говорится об убийстве царской семьи, включая и детей, всех пятерых. Поэма написана от автора, но в ней чувствуется, что Нина говорит об одной из княжон, любой, или всех, может быть даже. Ведь они, как и Жанна Д’Арк, были молодыми девушками, близкими к Нине по возрасту. В выборе деталей происходящего, видно сочувствие и уважение к героям, к их выдержке. Нина избегает чересчур реалистичных деталей, точно старается сохранить благородство, красоту жертвам кровопролития. Неживая природа, как почти во всех, и в этой поэме очень важна. Когда-то литературоведы считали «Ночь на 17-ое июля» лучшим из того, что было написано на эту тему. Хотелось бы привести эту поэму полностью, в ней ценна каждая строка, но для очерка надо сократить. Так, из первых строф можно узнать о происходящем, и о душевном состоянии, не уточняется, чьём:

Ночь и снова сомненье,
А сердце и так устало...
Вели большие ступени
Сверху и до подвала...

Идут вместе, не выказывая волнения, с любовью и заботой друг о друге:

Шли со спокойным взглядом.
Руку сжимала рука.
А позади и рядом
Агенты из ЧЕКА.

Им читают решение об их судьбе, которое принимается с крепкой выдержкой, и с верой:

Даже казался глуше
Голос отдавший приказ.
Нужно уметь так слушать,
Не опуская глаз!

Перекрестилась дочь,
И на момент тишина.
Только темнее ночь
В тёмном провале окна.

Только бледнее лица,
Только сорвалось «Верьте»!
Нужно уметь молиться
Так на пороге смерти!

Реакция осуждённых  вызывает что-то вроде жалости у одного из чекистов:

Но не безгрешность глаз,
И не их ясность тоже
Строгий из штаба приказ
Переменить не может.

Начинается стрельба, и вот конец поэмы:

Первый нажал курок...
Выстрел. Еще и еще!
В сердце, навылет, в висок,
В бледность смертельную щек...

Рвётся последняя нить!
Кроткий, молящий взор.
«Молишь? Так можно добить»,
К полу прижав, в упор!

На этом описания убийств прекращаются. Следует только печальная, проникновенная концовка, заключение, которое суммирует происшедшее:

Жмется к стеклу рассвет,
Лампы тусклей горят...
За ночь не стало...
Нет больше в России Царя!

В этой чудесной, трагичной поэме на историческую тему всё сказано кратко, но ясно, с грустью и сочувствием. Нина, как всегда, описывает, но не судит, и не осуждает. Она была справедливым, доброжелательным человеком с широкими взглядами, и в своих художественных произведениях не менялась, оставалась такой же. Писала искренне и просто, метко и доходчиво, но, с эстетической точки зрения, всегда в меру, элегантно!

Можно думать, что на этом кончается обзор творчества Нины Завадской. Ведь сказано всё, о том, что она написала, пока была здорова, то есть то, о чем все знали.

Но теперь пришло время сказать о том, о чем НЕ знали, и нашли только дней через десять после Нининой смерти. Это было стихотворение, которое она написала во время болезни, и, никому ничего не говоря, оставила – спрятала  в ящике, где-то недалеко от кровати. Когда его вдруг нашли, это было шоком для всех: точно Нинин голос послышался. Даже страшно стало, но, в общем, приятно тоже... Найденное стихотворение назвали «Я больна» и датировали октябрём 1943 г., хотя я думаю, что Нина его написала позже, уже в ноябре... Как бы то ни было, в своих последних словах, можно сказать, прощаясь с жизнью, она выразила поэтично и продуманно то, что для неё было важным. Например, первое в нём слово — «Ветер», это один из Нининых любимых образов, встречающихся в большинстве её работ. В зависимости от содержания, ветер мог быть серьёзным врагом, но для самой Нины он всегда оставался или частью приятного окружающего, или спутником, иногда даже вполне активным другом. Есть в стихотворении «Я больна» и осознание серьёзности своей болезни; есть взгляд в прошлое (счастливое), и на настоящее, и будущее: кровать ей кажется гробом... Есть молитва, и смиренное обращение к Богу, и наконец, есть искреннее, глубокое примирение с происходящим, в котором может быть, может быть!... есть крошечная крупица оставшейся надежды... Вот, ниже, полностью, «Я больна».

Ветер ворвался свежий,
Раздулась шторка окна,
А может быть просто я брежу...
Я больна, я очень больна...

Лампа светит так ярко,
Что смотреть становится больно!
Мне очень душно и жарко...
Закрываю глаза невольно.

Я была счастлива тоже...
На гроб похожа кровать...
Прости меня грешную Боже!
Я так не хочу умирать!

(Октябрь, 1943)

У Нины, как и её героинь, перед смертью нет страха. Свою судьбу она принимает с верой и достоинством. Но расставаться с жизнью ей жаль. И это так понятно, потому что Нина знала, что могла бы сделать еще очень многое. Её талант и необыкновенное творчество делало жизнь прекрасней не только ей, но и тем, кто ее знали. Не теряя скромности, и даже немного смущаясь своей молодости и своего превосходства, она искала общения и щедро делилась знаниями  и результатами своего творчества. Знакомство, или дружба, с Ниной обогащали жизнь многим. Потому, память о ней, как говорили когда-то, как «О солнечном таланте и о неповторимом человеке» остаётся, и останется надолго. Может быть даже навсегда...