От этого брака у неё были трое детей: Галина, Ольга, Милий. Дети, повзрослев, перебрались в Шанхай. Галина и Ольга умерли в США, а Милий – в России. Ольга была замужем за Николаем Малиновским, племянником маршала СССР. Пути братьев разошлись во время Гражданки. Сам Цорн был любим и почитаем всеми жителями Затона, русскими и китайцами. Умер от рака пищевода. Отпевали его в затонской церквушке. Гроб на шаланде перевозили на другой берег Сунгари, и, что сохранилось в памяти, – вся река, засыпанная лодками с провожающими. Сам Цорн был боевым офицером. Был в плену у большевиков, приговорён к расстрелу, но спасся, т.к. начал оказывать медицинскую помощь раненым красноармейцам.

А первым мужем у тёти Маруси был Драгослав Наточинский. Погиб во время Первой мировой войны. У них была дочь Евгения. Сгинула где-то во Франции во время Второй мировой. Между прочим, Мишку Пляскина Цорн спас от какой-то болячки. Мы часто бывали у тёти Маруси. Тогда на берегу начали укладывать «фушины». (22.05.2015)

2

...Продолжение. (Ну давай-ка, дружище, повспоминаем о Затоне, вернёмся к моему раннему детству).

Рядом с фельдшером М.Цорном жил слепой. У него была дочь, лет, наверно, на 5-6 старше меня. Лица не помню, запомнилась лишь прядь седых волос. Она часто ловила рыбёшку, используя на наживу пойманную мелочь, которую живой резала на куски, чтоб насадить на крючок. Была кровь и трепыхание.

Переезд через реку стоил 5 фыней. Лодки почему-то приставали к мосткам, а не к берегу. Роды матерей всех затонских ребят года до 36-37 принимал мой дядька Милий. Многих спас от смерти, исцеляя от всяких детских болезней. Спас и Мишку Пляскина, о чём говорила мне его мамаша.

Ещё одно воспоминание, связанное с рекой Сунгари. Я почти каждый день бывал у Кисловых, мы вместе выросли с Галиной. У них был обычай гулять после обеда. Трапеза была в полдень. Обычно гулять шли на берег реки. Тогда там не было никакого парка – разгружались товарные составы и баржи. Стоял шум и гвалт, кругом пыль и грязь. И дядя Ваня Кислов (отец Галины) часто мечтательно говаривал: "Вот тут бы разбить парк, насадить деревьев, поставить скамейки…".

Его мечта сбылась. И парк-набережная уже был в 1940 году, от Китайской до Артиллерийской улиц. Потом его растянули до моста и Яхтклуба. Кислов, конечно, уже умер. Как сложилась жизнь Галины, где она, жива ли ещё, были ли дети, не знаю. (25.05.15.)

3

...Итак, несколько слов о русском Затоне в Харбине. Какой-то мой родственник жил на втором или третьем "валу"! Эти валы шли параллельно берегу реки. У каждого жителя был свой мостик. Сначала мостик и проточка под ним, вал, а на нём усадебка. Да, у этого родственника жена была хохлушка, по-русски не говорящая. Я её совсем не понимал. За валами был луг. Потом Пески, где жил Генка Картузов. Генка гонял на оморочке, их иногда называли "душегубками".

Потом Затон воспринимался только Миниатюром и Зотовской протокой. В разгар лета туда ездили купаться почти каждый день, после обеда, наверно, после полудня. Моя мать работала, и я каждое утро шёл к тёте Нине Кисловой, у них проводил весь день, а под вечер шёл домой. В те времена через реку ходили двухэтажные катера. Маршрут: Яхт-клуб – Миниатюр. Ну, пока всё. (05.06.15)

4

...В районе Затона, мне помнится, три протоки: Пятилетка, Зотовская, Соловьёвская. На Пятилетке был Чёрный мост. Там собирались наши ребята купаться и нырять с моста. Мы с Мишкой Пляскиным как-то прошли всю Пятилетку и вышли в Зотовку, к Миниатюру. Проходили пешком по Крестовскому острову, что против Миниатюра, вдоль по берегу до её впадения в р. Сунгари. Зотовка славилась своим песчаным берегом; где-то там была база СОРМА (Союза охотников и рыбаловов Маньчжурии). Сормовский магазин, где продавалось оружие и амуниция, торговал на Китайской улице. Был у них и клуб на Большом проспекте. Всё было! Целина всё слизала и разметала по Союзу и всему миру.

Дочери Цорна на лето, спасаясь от шанхайских футянов (влажной жары), приезжали в Харбин, останавливались у Кисловых. Естественно, каждый день ездили купаться на Зотовку. Затон – их родина, там они и выросли, там жили до отъезда в Шанхай. А зимой Зотовка привлекала своими буграми, с которых мы скатывались на санках и лыжах.

В конце 40-х и начале 50-х за Затоном водился фазанчик, было много зайцев, иногда «брали лису». В 1954 году, после моего возвращения с Юга Китая, там уже было перебито всё живое. Наши харбинские сиднейцы, посетившие Харбин недавно, с горечью сообщают, что и рыба в Сунгари вся исчезла.

Во «времена японские» в Затоне было очень много забегаловок, кафе, ресторанчиков. В годы нашей юности там процветали только «Дед Винодел» и «Миниатюр».

Сунгарь бороздили, в основном, два типа лодок: килевушки и плоскодонки. Работали шаланды. Очень редко куда-то шёл музейный колёсный пароход. Такие всё ещё ходят в Австралии по реке Муррей. Не помню, когда, но один из пароходов затонул напротив Белой дачи на Сунгари. (12.06.15)

5

...Пару слов о Затоне. Затон юности нашей – горка, клуб, крещение, переплывание Сунгари, купанье, рыбалка (у нас с Мишкой Пляскиным стоял перемёт), охота. Дичь тогда там водилась, зимой мы с Мишкой под вечер ходили на станцию Метайцзы стрелять зайцев. И исчезающий наш русский Затон после моего возвращения с Юга Китая летом 1954. Тогда, тем летом, на глазах растворялся наш родной русский Харбин, наша малая родина, которую мы потеряли навсегда, став похожими на жителей пропавшей, канувшей в лету Гипербореи.

На набережной, на камнях, стояли хатки, в них ютились «бизнесмены», дающие «на прокат» лодки. Потом почему-то их убрали. Среди них был один русский, матерщинник и крикун, забыл его фамилию, все звали его по фамилии, никто – по имени и отчеству. Иногда была малая вода – и «коса» доходила до камней набережной; иногда появлялась неглубокая проточка. А были года, когда Сунгарь разливалась так, что горожане приходили смотреть, сколько ещё осталось назалитых ступенек.

Вниз по Сунгари я спускался считанные разы. Зато вверх на лодке мы поднимались довольно высоко. Ездили «с ночёвкой» на рыбалку или охоту. Вот сейчас подумал: а ведь всех этих моих друзей, с которыми проводил время, уже нет в живых. (19.06.15)

6

...По Сунгари ходили, очень редко, колёсные древние пароходы. На зиму они собирались в ковше, что был в Фудедзяне, сразу за мостом по реке вниз. В 1945 году весь пароходный сунгарийский флот угнали в СССР как военные трофеи. Большинство судов принадлежали когда-то русским пароходствам. После двадцатых годов их растащили кто смог. В Харбине существовало слово «пароходец», означающее работника пароходства. Среди затонцев было много «пароходцев». Когда в 40-е годы из Союза приходил какой-нибудь корабль в Харбин, то обязательно кто-то вспомнит его прежнее название, и кто служил на нём, кто был капитаном. Интересная деталь: по единственно судоходной реке Австралии Муррей (Марри-ривер) до сих пор ходят колёсные суда. Река уже не является средством доставки грузов, как в прежние времена, а служит туристической артерией. Нам так и не удалось побывать на ней. Мы были только в штате Виктория и Квинсленд. Немало поколесили по нашему штату. Строительство дачи, пристроек, гаражей отнимало много свободного времени, поэтому не смогли выбраться в Северную Территорию, на Запад и Юг… (3.07.15).

7

...Вспомнился сунгарийский зимний транспорт – "толкай-толкай", нам, естественно, недоступный. Посмотрел сейчас по интернету – нет такого словосочетания, а жаль. Кто-то должен внести его в интернет, хорошо бы с фото. Надо порыться в фотоархивах, может быть, есть такое изображение. Жаль, ведь исчезнет это уникальное понятие.

А помнишь, Вова, продажу кипятка в Затоне. И если на Пристани стояли огромные высокие кипятильники-самовары, то там, за Сунгари (в Затоне), в кипятилках стояло на плите со множеством конфорок чайники, половина которых опускалась прямо в низкую, с метр, печь. Жар в ней регулировался рядом стоящими мехами. Ты приходишь за кипятком, ходя поддует кислорода – и чайники кипят. Такого уникального изобретения я больше нигде не видывал, хотя и поездил по Китаю. С 1952-54  города и глубинка, 55 – Харбин, потом Пекин. 1959 – мы уже в Австралии. Да, до этого был Гонконг. До Австралии добирались пароходом недели две, без остановки шли мимо Филиппин и Индонезии. Сидней сразу пришёлся по душе: реки, горы, море, пляжи. Что ещё надо! (10.07.15)

8

...Вдоль ж.д. линии, вдоль насыпи, шла протока Пятилетка. Не знаю, откуда появилась такое красное название в белом Харбине. Недалеко от Затона на ней был Чёрный мост. Одно время вокруг него собиралось много русских – купались. Смелые ныряли с моста. Перейдя этот мост и взобравшись на ж.д. насыпь, по шпалам шли до станции Метайцзы. Где-то там, точно не знаю, была Воронцовская заимка.

Ритка Гриценко вышла замуж за Воронцова-сына. Из Харбина они уехали в Канаду. Сейчас Ритка – вдова. Она пару раз была в Австралии. А Зотовка была знаменита "Дедом виноделом", дачей Союза охотников и рыболовов при О-ве сов. граждан и небольшими холмишками, песчаными горками. Зимой мы на них катались на лыжах. При японцах там был ресторан в виде замка, но в 1945 году его "растрофеили". За холмами, недалеко от Зотовки, стояли китайские гробы, чёрные, из дерева хорошего качества. Кто-то мне говаривал, что будущие студенты Медтехникума из этих гробов кости повыудили, потом в чём-то кипятили, и они (кости, конечно) служили наглядными экспонатами. Ну, будь здоров. (17.07.15)

9

..."Миниатюр" стоял "до японцев", "при японцах" и после. Пережил "культурную революцию". Жаль, не знаю, что стало с ним в конце концов. В самом ресторане я никогда не был. Но напротив его стен бывал летом почти каждый день в годы юные. В детстве я там не торчал. Вокруг ресторана был своеобразный "променад". Ребята сидели и пялились на стайки фланирующих девиц. Время от времени какой-нибудь молодец нырял, показывая класс и смелость. Иногда плыл или в сторону Крестовского, или Верхнего Затона.

Если не изменяет память, в Зотовку напротив "Миниатюра" впадала Соловьёвская протока. Дачи были и на Крестовском, и в Верхнем Затоне. Помню славные, в зелени, домишки Верхнего Затона. Там был кусок России. Фанз не было. Ещё раз о прошедшем. Твои Элы. (31.07.15)

10

...Вспомнилось, что у Кукульских был двухэтажный дом, а у Мишки Пляскина стоял высоко. Но чердак был подготовлен для жилья на случай наводнения. А у нашего "дрыка" (Мухачёва) дача стояла на вал ниже, и его топило чаще, чем Мишку (Царство ему Небесное!). Где-то в России живут его дочь и сын. Где они?! Живы ли? Им уже за 50!

"При японцах" между Набережной и косой протоку углубляла землечерпалка. После 45-го её стало заносить песком так, что она иногда совсем пересыхала. И коса подходила очень близко к затонскому берегу. Помнится, как в году 45-46 на косе около моста вырос тальник, и в нём гнездились дикие утки. Фазанов можно было вспугнуть за Песками. Ничего сейчас этого нет. Есть город с населением в 10-12 миллионов, город, загадивший реку во всей округе. Нет Саманки, Корпусного, Гондатьевки с её монастырём, одноэтажного Модягоу. Каменно-железобетонные гиганты вытоптали всё.

Звонила Марина Чайкина из Новосибирска. Тосик Петренко (её муж № 1) ещё пытается издавать "На сопках Маньчжурии", но уже становится "не по плечу". Ляля Косицына заменила Жорку и печатает газету, и её рассылает, но и она тоже вот-вот не сможет этого делать. А замены пока нет! Здоровья! Твои Элы. (7.08.15)

11

...Как-то давно Генка Картузов мне писал, что он смастерил оморочку, и, на удивление местных жителей Сибири, разъезжал (ну, катался) по озеру. Кстати, слово «оморочка» (или душегубка) сугубо наше, дальневосточное. В России существует понятие «байдарка». В последние годы оморочек на Сунгари почти и не осталось. Мне же помнится, что в детские годы эти суденышки давлись напрокат в Зотовской протоке, и публика из городских, осваивая их, переворачивалась на мелководье. Царицей же реки была «плоскодонка»! «Килёвушки» никто и не держал в хозяйстве, их давали напрокат. Были и шаланды, которые лихо шли вверх или вниз по реке при хорошем ветре, и которые толкали «матросы» шестами при отсутствии оного. Бороздили речку катера и катеришки. Двухэтажные ходили от Пристани до «Миниатюра». Они то появлялись, то куда-то исчезали, всё зависело от политической ситуации. Большим событием был проходящий колёсный пароход. Их было два вида: с боковыми колёсами и одним задним. Такие еще есть и в Австралии. Ходят по реке Муррей. (29.08.15)

12

...Припоминается, набережная над рекой Сунгари строилась по частям. Первый участок был от Китайской улицы до Артиллерийской. Тогда же был построен и ресторан «Канкатей», не помню уже, как он назывался после 1945-го года. Потом парк был продлинён до Яхт-клуба. Там такое было какое-то строение «общепита». В 1942-м году была выставка «10 лет Маньчжу го». После неё парк достроили до Моста. Был проезд на берег реки через дворы мельницы «Джан Бояна» с Полицейской улицы. (4.09.2015)

13

...На прошлой неделе Ольга прочла твой E-mail о Солнечном острове, о Русском клубе на нём, харбинских членах этого клуба. Кажись, остров Солнечный от Зотовки отделялся Соловьёвской протокой, длина которой была километров 5-6, и она впадала, конечно, в реку, в основное её русло, но почему-то поднималась вверх по Сунгари. Мы предпочитали основное русло. Шли вдоль берега в четыре весла, старались попасть во встречное течение. По малолетству ездили рыбачить, повзрослев – охотиться на утку. Зимой пару раз на Солнечном пытались выгнать зайчишку, но страшный морозный ветер прекратил нашу охоту. В юность мою за Затоном, на Зотовке, водился заяц, фазан, лиса. Вода в реке была чистой. Была рыба. Сейчас ничего нет. 10-миллионный город вытравил и уничтожил всё. Весной и осенью был перелётный гусь, а в Сарпу водилась дрофа, зимой её видели и под Метайцзы, где, как помнится, был Сормовский домик. СОРМ – союз охотников и рыболовов Маньчжурии. (18.09.2015.)